Ритуалист. Том 2  - Павел Корнев

Вернулся Микаэль через час, хмурый и трезвый.

– Все плохо, – проворчал он, выставляя на стол кувшин с пивом.

– Винную лавку найти не смог? – предположила Марта, но маэстро на девчонку даже не взглянул.

– Выезд на мост закрыт, через ворота не перебраться: горят фонари, выставлены караулы. Еще какие-то сигнальные чары навешаны. Ущелье шириной в сотню шагов, никакое левитирующее заклинание не перебросит.

– Сто шагов – это не предел, – заметил Уве.

– Не вариант, – покачал головой маэстро Салазар. – Даже если не расшибетесь, на другом берегу вас встретят с распростертыми объятиями. Они здесь на ножах друг с другом.

– Ждем утра! – решил я и насторожился, заслышав в коридоре какой-то шум.

Кто-то чего-то требовал, кто-то причитал и юлил. Мне эта суета совсем не понравилась, и я потребовал:

– Микаэль, проверь!

Маэстро Салазар поправил ножны со шпагой и вышел за дверь, но очень быстро вернулся и сообщил:

– Прибыл какой-то дворянчик с полудюжиной слуг. Требует лучшую комнату.

За окном мелькнул отсвет фонаря, я прижал к стеклу ладони и увидел, что через двор ведут лошадей с попонами в красную и белую клетку. Красное и белое. Цвета графини Меллен. В душе ворохнулось беспокойство.

– Микаэль, узнай, кому они служат! Как бы это не по наши души люди графини Меллен пожаловали. Уж больно сочетание цветов не нравится.

Маэстро Салазар припомнил мой рассказ о визите на бал-маскарад и требовать объяснений не стал. А только он вышел в коридор, и сразу соскочил с кровати Уве.

– Но как, магистр? – заметался паренек по комнате. – Как они выследили нас?!

Я только головой покачал:

– Успокойся, Уве! Никто нас не выслеживал. Просто разослали людей по всем возможным направлениям. Бегство за границу в нашем положении – шаг предельно очевидный.

– И что теперь делать?

– Ждать.

Парнишка уселся обратно и с обреченным видом сгорбился. Держался он явно из последних сил, а вот Марта никак своих эмоций не проявляла. Она с безмятежным видом заняла одну из кроватей, развалилась на ней и безучастно уставилась в потолок. Потом и вовсе закрыла глаза и задремала.

Ожидание важных новостей – отнюдь не самое приятное времяпрепровождение на свете, а уж когда речь идет о жизни и смерти, в голову и вовсе начинает лезть всякая чушь. Но маэстро Салазара наши душевные терзания заботили мало, в комнату он вернулся только ближе к полуночи. От него расходился густой аромат шнапса, при этом пьяным Микаэль все же не был.

– Ты прав, Филипп, – сказал Микаэль. – Дворянчик выспрашивал, не остановился ли здесь светловолосый сеньор лет тридцати с юнцом-слугой. Хозяин, такая сволочь, тут же припомнил обо мне и Марте, в которой не признал девчонку. Пришлось влезть в разговор и спросить, какого черта от нас нужно. Описание не совпало, отстали.

– Долго тебя не было, – заметил я, даже не пытаясь скрыть недовольство.

Маэстро Салазар икнул и безмятежно махнул рукой.

– Дворянчик комнату с хозяина стребовал, а челядь отправил прошерстить ночлежки. Я тоже решил прогуляться по городу. Обошел злачные места, выпил, познакомился с людьми. Есть человек, который переведет нас через границу.

Известие это изрядно меня порадовало, но одновременно и обеспокоило.

– Не продаст? – засомневался я.

– Продал бы, – усмехнулся Микаэль, расправляя усы. – Только он еще ни о чем не знает.

2

Постоялый двор мы покинули ночью. Выбрались из окна, одарили фердингом сторожа, и тот без лишних вопросов отпер конюшню и позволил вывести лошадей. До решивших съехать в неурочный час постояльцев ему не было никакого дела.

Нужное питейное заведение располагалось через две улицы. Марта и Уве остались в соседней подворотне с лошадьми, а мне выпало страховать Микаэля при разговоре с контрабандистом. Он вышел на задворки кабака облегчиться, тут мы его и прихватили.

Маэстро Салазар без лишних слов приставил кинжал к шее невысокого крепкого дядьки с обветренным лицом и мозолистыми ладонями-лопатами, а свободной рукой обшарил его и кинул на землю обнаруженный под курткой нож.

– Шагай, и без фокусов! – потребовал Микаэль и направил подопечного в ближайшую подворотню. Там я позвенел полученным от архиепископа кошелем и сказал:

– Нам бы на ту сторону перебраться, любезный.

Контрабандист в ответ сплюнул под ноги.

– Черта с два! – выругался он; приставленный к шее кинжал его нисколько не обеспокоил.

– Мы заплатим.

– Ножом по горлу? – рассмеялся дядька. – Ну уж нет!

Я выудил из кошеля голдгульден фирланской чеканки, и тот маняще мигнул в тусклом свете фонаря красноватым отблеском червонного золота. Добываемый на Изумрудных островах металл имел некоторую примесь меди, которой и был обязан своим характерным оттенком.

Контрабандист лишь презрительно фыркнул:

– Проваливайте, меня пиво ждет!

Но глаза его так и загорелись. Вот уж воистину удивительное дело – золото будит в людях алчность куда сильнее звонкого серебра. Я присовокупил к первой монете еще один голдгульден и спросил:

– А если так?

Дядька замотал головой:

– Ищите дурака! Зарежете меня, и платить не придется!

Я кинул монеты под ноги и втоптал их в грязь.

– Нет нужды тебя убивать, деньги так и так здесь останутся. Вернешься – заберешь. Только место запомни.

У контрабандиста от изумления язык отнялся, да и Микаэль посмотрел на меня с нескрываемым удивлением, правда, ничего не сказал.

– Ну так как? – уточнил я. – Легкий заработок. Решайся!

Дядька в глубокой задумчивости почесал бороду, подумал-подумал и выставил условие:

– Еще столько же – и по рукам!

– Трех золотых хватит за глаза, – отрезал я. – Последнюю монету на той стороне получишь. А если убежишь по дороге, то мы здесь надолго застрянем и непременно еще повидаемся.

Контрабандист хмыкнул и глянул на Микаэля.

– Нож убери, и пойдем.

Выехали из городка уже знакомой дорогой, но очень скоро проводник свернул на неприметную тропку, уходившую куда-то в каменистые холмы. Микаэль зорко следил за контрабандистом, а тот спокойно шагал себе и шагал, не предпринимая никаких попыток скрыться. Постепенно мы забрались в горы, где без помощи провожатого непременно заблудились бы в лабиринте запутанных переходов. Было совершенно непонятно, куда нас ведут, лишь зависшая в небе луна подсказывала, что путь лежит на восток от города.

Подковы стучали о каменную насыпь, и от всякого шороха по спине бежали колючие мурашки; немного успокоился я, только заслышав шум бегущей воды. Тропинка резко пошла под уклон и до предела сузилась, пришлось вести лошадей под уздцы. Через щель между скалами мы выбрались к пограничному ущелью и начали медленный и осторожный спуск по обрывистому карнизу, крутому и узкому.